Был счастлив человек пещерный
Во тьме дряхлеющих веков.
Цивилизационной скверны
Не ведал он и был здоров.
Водились в диких дебрях серны,
Развел огонь - шашлык готов!
Ходить не нужно на работу,
И спозаранку, по звонку,
Брить рожу... Прочь гони заботы,
Лежи лениво на боку

Вот утром вы придёте в офис,
Приход запишите в журнал,
Бездумно в монитор уткнётесь,
И для страны ваш день пропал.
Вы будете в душевном мраке
Со скукой заняты борьбой,
Перекладёте лист бумаги
Из одного угла в другой.
Затем лизнёте шефу попу
Чтоб показать, что вы не ноль,
И вновь приступите к работе -
На с*аках натирать мозоль.

Не думай о тарифах свысока ?
Они растут быстрее осмысления.
Летят счета, как пули у виска,
За газ, за свет, за мусор, отопление.

«Тарифы явно взяты с потолка», ?
Такие у тебя соображения.
Тарифы не поймёшь ты никогда,
Как, впрочем, и налогообложение.

У каждого тарифа свой резон,
И свой расчёт его возникновения.
Когда же эту песню пел Кобзон,
Тариф на грани был исчезновения.

Чтоб в морской пучине стресс ночью мучил меньше,
Моряки купили в рейс заменитель женщин.

В нем – для каждого и всех операций - кнопка:
Варка, жарка, мойка, секс, стирка, глажка, штопка.

Повертели так и сяк – знаки, цифры, риски…
А вот что? куда? и как? – это по-английски.

Кто начнет? Пускай Евсей курс пройдет заочный!
Он – жених, ему нужней право первой ночи.

Кто-то кнопку указал. Согласился кворум.
И Евсей в машинный зал убежал с прибором.

Вдруг – оттуда дикий рев! Адская машина
Претенденту на любовь молнию пришила.

Пахнет дизайнер компьютером новым,
Пахнет работой часто хреновой.
Пахнет заказчиком, пахнет деньгами,
Пахнет макетами и …пирогами.
Пахнет отсутствием времени часто.
Сном недостаточным, глупым начальством.
Пахнет наружкой и сувениркой,
Кофе остывшим от бублика дыркой.
Утром он пахнет почти креативом.

Мне никто помочь не может,
я с утра хожу больной.
Ни одной знакомой рожи
потому-что у пивной.

Льётся пиво там рекою
и в стаканах пенится.
После бурного запоя
жуткое похмельице.

Мне бы врезать кружек пару,
легче станет ,вот те крест.
Только нет знакомых старых,
я один стою как перст.

Полдень. Час пик. В транспорте - печка. В спертом загоне жмутся овечки.
Кашляют, пукают, громко чихают, висят друг на дружке, в спины толкают.
Толстые дядьки и жирные тетки, смесь чеснока, самогона, селедки,
Парфюма, прокладок, стоячих носков, воблы и пива, мясных пирожков...
Тащат с собой безразмерные сумки, протиснуть пытаясь во все закоулки.
Истоптаны туфли, помяты запчасти, облапаны женские мягкие части.
Под потолком мысли зависли - в ступоре жарком, летнем прокисли.

Hа столе стоит компьютер, вентилятор чуть жужжит,
А в желудке пиво с водкой спорят, кто же победит,
Lite заглючил, струйник тоже, переклинило PrintScreen,
По ошибке стер джам-базу, а в Pascal'е папку Bin.
Грохнул файлы по ошибке, но Recycled Bin пуста,
И по тесту битых блоков у меня почти верста.
Hедописана программа, не составлен новый план,
И на середине брошен недопройденный Parkan,
Hепросмотренные письма, замолчавший телефон,
И модем давно отключен, впрочем, также как Aston.
Базы данных сдохли дружно, индексировать их лень,
За окном, скрипя натужно, проплывает тусклый день.

У каждого дела запах особый.
В булочной пахнет сгоревшею сдобой.
Мясом протухшим пахнет мясник.
Газом угарным пахнет печник.
Пахнет молочник прокисшей сметаной.
Пахнут шахтеры горелым метаном.
Пахнет газетчик как дохлая утка,
Как парфюмерный отдел " проститутка.
Пахнет хирург неудачным наркозом.
Пахнет доярка вечерним навозом.
Содранной шкурой пахнет скорняк.