Поэт не пишет, он поёт,
Как вдохновение придёт,
Когда душа его зовёт,
И тему он себе найдёт.

Поток сознания в тиши,
Есть отзвук из его души,
И отблеск из того огня,
Что так сжигал всего себя.

Ты кто, скажи?
- Мечта поэта!
Но это тема для куплета!

Тогда о чём мечтаешь ты?
- О замке дивной красоты!

Но я не герцог, я поэт!
- Тогда молчи, раз денег нет!

Ты романтична, терпелива и умна,
И отражается в глазах твоих весна,
И голос нежный заставляет трепетать,
Ты рождена, чтобы поэта вдохновлять!

И будет ночь в твоих объятиях светла,
От доброты твоей, от ласки и тепла,
Цветы прекрасные распустятся вокруг,
И он поймёт, что ты надёжный, милый друг!

Дарил он подруге стихи,
Но роскошь она обожала,
Такие мирские грехи!

"Когда ты подаришь мне яхту?"
Спросила поэта она,
А он посвятил ей поэму,
Которая ей не нужна!

Но мимо корыстной подруги,
Один бизнесмен проезжал,
Капризных смазливых красоток,
Он больше всего обожал!

Поэт не может без любви,
Среди классических дуэтов,
И Маяковский с Лилей Брик,
И множество других поэтов.

Вот Пушкин вместе с Натали,
Ну как здесь можно без любви,
Любовь у Пушкина в крови,
Он принял смерть из-за любви.

Конечно, Баратынский схематичен.
Бесстильность Фета всякому видна.
Блок по-немецки втайне педантичен.
У Анненского в трауре весна.

Цветаевская фанатична муза.
Ахматовой высокопарен слог.
Кузмин манерен. Пастернаку вкуса
Недостает: болтливость – вот порок.

Есть вычурность в строке у Мандельштама.
И Заболоцкий в сердце скуповат...
Какое счастье – даже панорама
Их недостатков, выстроенных в ряд!

…И опять разглядишь –
стоит лишь оглянуться назад –
Ученичества путь,
так и тянет сказать: многотрудный.
Помню скуку классических витиеватых цитат,
Что учить наизусть приходилось
зубрёжкою нудной.
Ну, добро бы – стихи, мы вздыхали, –
там рифма, размер,
Здесь же – только слова и слова,
их попробуй усвой-ка!
Для чего это нам?
Для чего «Чуден Днепр», например?
Или это… его же… ну, как там?..
Ах да, «Птица-тройка»?..

И блеск, и ветер, и луны сиянье – как зиянье,
И тень взлетает на стене, и штора на окне,
И деформирована явь – но в этом состоянье
Она сладчайшей стороной повёрнута ко мне.

Её мелодия и ритм качают и колышут,
И в час, когда в уютный бред засасывает сон,
Душа противится, плывёт, выныривает, дышит:
Глоток – и музыка жива, и замысел спасён.

Спят мои милые. В доме темно.
День подытожу, зашторив окно.
Тихо блаженствую, зная:
Близится смена ночная.

После работы, заботы, семьи
Эти часы – абсолютно мои.
Пусть отдыхают родные
В эти минуты ночные.

Днём за делами, за гранью забот
Зрел в вышине ослепительный плод,
Плод небывалой расцветки
Зрел и подмигивал с ветки.